|
Наибольшее внимание исследователей закономерно привлекает отношение к восстанию Пушкина. Пожалуй, это ключевой момент в упрочении негативного стереотипа поляка в русской поэзии. Интерпретация позиции Пушкина до сегодняшнего дня вызывает споры. Одни подчеркивают, что его стихи направлены не против польских повстанцев, а против враждебных России западноевропейских политиков, стремившихся испечь каштаны на чужом огне. Другие исходят из того, что поляки для Пушкина — принципиальные враги России. Конечно, дело обстояло и обстоит сложнее.
С точки зрения Пушкина, от того, как решится участь восставшей Варшавы, зависела судьба России, исход ее противостояния Западу. Пушкин в тех конкретных условиях опасался новой общеевропейской войны. «Разве вы не понимаете, что теперь время чуть ли не столь же грозное, как в 1812 г.», — говорил он гр. Е. Е. Комаровскому.
Поэтому «их [поляков] надобно задушить, и Hania медленность мучительна, — писал Пушкин в письме П. Вяземскому (1 июня 1831 г.) — Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря; мы не можем судить ее по впечатлениям европейским». Эта же мысль легла в основу обращения поэта к западным политикам в стихотворении «Клеветникам России»:
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Оставьте нас: вы не читали Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда Сия семейная вражда.
Одна из главных тем «Бородинской годовщины» — вопрос о границах России:
Куда отдвинем строй твердынь?
За Буг, до Ворсклы, до Лимана?
За кем останется Волынь?
За кем наследие Богдана?
Признав мятежные права,
От нас отторгнется ль Литва?
Наш Киев дряхлый, златоглавый,
Сей пращур русских городов.
Сроднит ли с буйною Варшавой
Святыню всех своих гробов?
Этот отрывок можно понять только в контексте конкретных целей руководителей восстания, которые намеревались восстановить границы старой Польши, включавшей в себя значительную часть Украины, Белоруссии и Литву. «В понимании Пушкина, — писал в связи с этим Вацлав Ледницкий в 1926 г., — (впрочем, в определенной мере это соответствовало действительности) борьба шла за историческое наследие Великого Княжества Литовского, которое прежде разделяло Польшу и Россию. Дело заключалось в том, что Пушкин, с одной стороны, недооценивал исторического значения польско-литовской Унии, а с другой — придавал огромное значение разрешению этого спора — отрыв России и присоединение к Польше земель бывшего Княжества Литовского было бы, по его убеждению, для России катастрофой, необратимым поражением».
|
