|
В Варшаве, своеобразным ответом на попытку стереть историческую память явился восстановленный Старый Город (1946–1953 гг., Ян Захватович), ставший символическим элементом в структуре генплана социалистической Варшавы.
Навязывание новой политической системы и размах социалистического строительства определили стилевую направленность послевоенной болгарской архитектуры. Спроектированный в 1944–1945 гг. генплан Софии – столицы Болгарии (арх. Л. Тонев) предполагал создать основы функционального зонирования.
За основу было принято решение центра как единого архитектурного ансамбля с учетом возводящегося Дома Партии с крупным портиком и башней со шпилем и звездой (1950–1953 гг., П. Златев) – типичный пример «архитектурного экспорта».
Мифологизируя советскую действительность, Москва способствовала построению аналогичных политических систем, консолидации архитектуры вокруг стержня, основанного на официальной идеологии. Именно архитектура должна была создать систему зримых символов единства социалистического лагеря.
Послевоенное восстановление польской столицы и советская экспансия во всех областях жизни и в архитектуре привели к уничтожению либо к подавлению прежних пространственных доминант – памятников, храмов, исторических зданий. Идеал такого города представляет собой систему широких эстакад, открывающуюся симметричными башнями и обрамленную рядами торжественной архитектуры, которая подводит к замыкающему ансамбль правительственному или партийному зданию-башне со шпилем и обязательно самому высокому в городе. Таким зданием явился Дворец Культуры и Науки, построенный в 1952–1955 гг. советскими архитекторами под руководством Льва Руднева.
|
